культур-мультур

[limeryk]

В толпе было полно иностранцев – в Европе, повторю, жанр «открытой оперы» весьма популярен – и я испытал одно из величайших в жизни унижений, объясняя им, что происходит, потому что они все равно не могли понять, почему никого не пускают и почему ничего не объясняют.


Дмитрий Губин
журналист
25.07.2012
Вальс «ОМОНевские волны» и другие радости питерской культур-мультур

Сегодня должен закончить текст для "Огонька" про три летних питерских факапа в той культур-мультур, что под патронажем Смольного. "Серебряные дети"; совершенно позорные "Алые паруса" и разгоняемый ОМОНом оперный
фестиваль - Кичеджи с Месхиевым потрудились на славу. Хотя конкретные триггеры скандалов отличаются, но объединяет их одно: массовая культура от Смольного ставится в темпе вальса, на раз-два-три. Раз - мы освоили бюджет на мероприятие. Два - тихо радуйтесь согласно занятым местам. Три - недовольных уконтрапупим. Последний такт случился 19-го июля, подробности я описал на Росбалте. Странно, что вообще разрешили ставить "Иоланту" : Чайковский пидор все же, а тут получается, что пидор тоже человек, а это уже запрещенная пропаганда. Кому лень жать на ссылку, текст вот:

ОМОН ВМЕСТО МУЗЫКИ

19 июля, в четверг, мы с женой к семи вечера собирались в Питере на «Иоланту».

Опера Чайковского должна была идти во дворе Михайловского замка, под открытым небом, в рамках фестиваля «Опера – всем», где никаких билетов и приходи любой: замечательная идея, я так когда-то слушал «Кармен», сидя на террасе кафе в Ковент-Гардене.

По прекраснейшим видам в мире, через Троицкий мост и сквозь Летний сад, мы пошли… Впрочем, опущу.

Мы подошли к замку в самом начале восьмого. У главного (то есть единственного) входа, на мосту через ров со стороны площади Коннетабля, стояла толпа в несколько сот человек. Музыки не было слышно, а толпа что-то кричала. Когда мы сами стали частью толпы, ясно стало, что кричат: «По-зор! По-зор!»

Через минуту стало понятно, что кричащие (прелюбопытнейшее, кстати, зрелище – филармонические знатоки, от худых, как щепки, юношей до принарядившихся бабушек) покрывали позором вовсе не сопрано Нечаеву и не баса Мончака. А тех, кто перекрыл ворота во двор – и смылся: без объяснений, без извинений. И эти ворота были унизаны хватающимися за прутья людьми, как шампуры мясом. Сильно напоминало фильм Эйзенштейна «Октябрь».

Мы с женой в этой толпе провели полтора часа.

Это была самая невероятная театральная постановка в моей жизни – без сценария, без режиссера: так сказать, опера.doc.

Обманутые люди то вновь принимались кричать: «Позор!», - как обманутые вкладчики или дольщики. То, как наследники революционных традиций, выводили: «Это есть наш последний и решительны бой!». То выделяли из себя пару теноров, и тенора что-то пели трагическое про эпоху внутрь решетки.

Повторяю: за полтора часа к нам не вышел никто, не объяснился, не извинился, хотя пришедшие требовали не крови, а объяснений. А поскольку объяснений не было, я за полтора часа услышал многое. И что на фестиваль выделено «44 миллиарда, которые украли». И что «Полтавченко надо повесить вместе с Месхиевым» (с добавлением: в одном месте и за одно место). И что внутрь пускали лишь по особым пригласительным билетами. И что ворота закрыли, потому что внутри «начальство из Смольного» (тут я вздрогнул. Днем невероятное количество рабочих косило и убирало газоны возле Троицкой площади, что при губернаторе Матвиенко однозначно свидетельствовало о Ея Предстоящем Проезде – так что версия выглядела правдоподобной). В толпе было полно иностранцев – в Европе, повторю, жанр «открытой оперы» весьма популярен – и я испытал одно из величайших в жизни унижений, объясняя им, что происходит, потому что они все равно не могли понять, почему никого не пускают и почему ничего не объясняют. Ну, а версии при отсутствии информации человек вправе высказывать любые: в конце концов, закон, карающий за распространение слухов, предложенный вице-спикером Совфеда Торшиным (недавно, кстати, публично пропевшим ариетту с похвалой крепостному праву), пока еще не принят (но не сомневаюсь, что будет).

Когда мы с женой уже собрались уходить – я пытался хоть от кого получить хоть какую информацию, охранники отшатывались, сотовый телефон директора Русского музея Гусева молчал, – подъехала милицейская машина. Потом вторая. Потом минивэн ППС. А потом, воняя выхлопом на пол-Фонтанки, перед Михайловским дворцом появилось зарешеченное чудовище, автозак ОМОНА.

Товарищи: песец. Я представил, как поклонников бельканто будут винтить по новому закону о митингах, как моей собственной жене судья влепит штраф или срок за мятеж, сопротивление и свержение, - и мужество покинуло меня.

- Все, гуля, - сказал я, - мы из этого говнища выбираемся. Идем культурно тренькать суши на Невский.

- Allons enfants de la Patrie! – не унимался распятый на воротах тенор.

Когда мы, дети своей Родины, культурно тренькали, на «Фонтанке.ру» появилось сообщения, что ворота перекрыли «по соображениям безопасности», чтобы не образовывать давку внутри.

* * *

Под занавес и хоть на бис: по пунктам.

1. Когда затевают музыкальное мероприятие под открытым небом, для тех, кто вдалеке от сцены, устанавливают экраны и звукоусилительную аппаратуру. Это азбука. Азбука тем более, когда целью фестиваля провозглашается приобщение к музыке неофитов. Азбука даже в том случае, если реальной целью является попилить бюджет.

2. «Культура» - это вовсе не музыка, театр, музей и прочее. «Культура» - это крайне сложная система ритуальных действий (а также восстаний против ритуала), где ключевое слово – «сложная». Когда успевших (имевших приглашение, являющихся начальством) пускают, а прочих не удостаивают даже «пшли вон!», а к недовольным пригоняют ОМОН – это не культура, а двуклеточное образование.

3. У двуклеточных культурных столиц не бывает, не надо себя тешить.

4. Дико стыдно.